Александра Федорова: «У нас есть своя секретная политика»

Она являет собой яркий пример представителей нового поколения российских архитекторов, которым вполне по силам амбициозная задача вывести наконец отечественный дизайн на международный уровень.

Александра Федорова, российский архитектор и дизайнер. в 2003 году окончила Московский архитектурный институт (государственная академия) (Мархи). в 2005 году основала собственное архитектурное бюро, которое до настоящего времени успешно реализует как общественные, так и частные проекты в россии и за рубежом.

В вашем портфолио есть и архитектурные, и дизайнерские работы. Кем вы себя считаете в большей степени — архитектором или дизайнером?
Архитектором, конечно, потому что у нас прежде всего архитектурное бюро. Мы проектируем очень много современных домов, порядка 20-30 проектов в год, и по масштабу, я считаю, в Москве нам нет аналогов. После завершения строительства мы разрабатываем дизайн, комплектуем всем необходимым — одним словом, доводим проект до логического завершения.
Кто ваш среднестатистический заказчик?
Есть некий усредненный портрет нашего заказчика: это люди в возрасте от 25 до 50 лет, с уровнем достатка выше среднего, как правило. Вообще, мы стараемся тщательно отбирать потенциальных заказчиков — нам важно понимать, что тот проект, который мы создадим, на который потратим много времени и сил, будет в конце концов реализован в полном объеме (к сожалению, бывали случаи, когда заказчик несколько не рассчитывал свои финансовые возможности). Поскольку каждый наш проект эксклюзивный, создается с нуля, то бывает очень обидно, когда его не удается реализовать.

Но вы готовы все-таки идти на некие компромиссы с заказчиком, если вдруг его видение несколько не совпадает с вашим?
Такие случаи бывают довольно часто. Многие заказчики почему-то считают, что они вполне компетентны в вопросах архитектуры и дизайна, и начинают предлагать собственные решения. Приходится очень долго доносить до них, как будет лучше. У нас есть своя секретная политика на этот случай. (Улыбается.)
Вы помните свой самый первый самостоятельный проект?
Они в принципе все были самостоятельные. Но вот самым первым был очень интересный проект в Крыму. Один московский заказчик обратился с просьбой спроектировать поселок из 20 разных вилл, расположенный на склоне холма в заповеднике, между вековых кедров и сосен, с панорамным видом на море. Это был колоссальный опыт, конечно. Там нельзя было трогать ни одно дерево, потому что все они реликтовые, поэтому приходилось проектировать с учетом всех особенностей ландшафта. Потом был еще аналогичный крупный проект в поселке Пестово, где нам предстояло спроектировать 15 типов домов. Затем к нам стали приходить уже частные клиенты, которым импонировала наша стилистика, и дело пошло.

А после таких масштабных проектов не скучно заниматься дизайном какой-нибудь квартиры, например?
Мы почти не беремся за квартиры. Исключение делаем только в том случае, если заказчик очень просит, хочет именно нас и полностью доверяется. С такими людьми вообще очень приятно работать. Хотя, конечно, самое приятное — это придумывать дом, делать там интерьеры, планировать пространство. Каждый такой проект — это как маленькая жизнь.
У вас очень европейский минималистичный стиль, под чьим влиянием он сформировался? И вообще, есть ли у вас авторитеты в мире архитектуры и дизайна?
Мы действительно всегда стараемся создавать такой нейтральный интерьер, чтобы было непонятно, в какой вообще стране он был сделан и в каком году. Это наш своеобразный лозунг: «Интерьеры вне времени». Мы делаем нечто универсальное, неустаревающее и безо всяких штампов. А что касается авторитетов, то на заре карьеры мне, конечно, нравилась Заха Хадид, хотя сейчас понимаю, что это все совсем не для жизни. Я думаю, что, даже когда ты самовыражаешься, всегда надо помнить о тех людях, которые будут жить в твоих домах или интерьерах. Настоящими величинами считаю Клаудио Сильвестрина и Фрэнка Гери, конечно.

Русский дизайн, по вашему мнению, все еще отличается от западного?
Конечно, отличается, и в плохом смысле. Да, появляются бюро, которые стараются делать что-то действительно стоящее, но основная масса по-прежнему идет на поводу у заказчика, не желая его воспитывать. Я вот уверена, что из любого проекта можно сделать «конфетку», если по-настоящему приложить к этому усилия. Возможно, когда произойдет смена поколений и советское прошлое наконец отпустит, люди все-таки начнут понимать, что есть хорошо.